Журнал "Вокруг Света" №6 за 1998 год - Вокруг Света

В 15 лет я открыла такие имена, как Достоевский, Эйзенштейн, Бородин, открыла новый мир, почувствовала необходимость выучить этот язык. Трудности были: пришлось сменить лицей, расстаться с друзьями, даже изменить некоторые привычки.

 

Самый распространенный иностранный язык в колледже и в лицее в Пари-Иже — английский. Большинство французских учеников выбирают его первым обязательным иностранным языком лет в 10, когда они поступают в колледж в 6-ой класс (но Франции классы считают наоборот). Правда, можно выбрать и другой язык, но нужно найти преподавателя или заочно заниматься.

Такой же свободный выбор и для второго языка, который начинают изучать через два  года,  в 4-ом классе.  Помимо живых языков,  можно еще учить и «мертвые» — латинский и греческий, но здесь справляются только самые серьезные и прилежные, желающие  иметь полное  общее образование,

остальные отдают все свои силы обязаьным предметам, которых и так немало.

Французские дети могут специализироваться довольно поздно — только после второго класса, поэтому лучше изучать как можно больше предметов, чтобы сделать правильный выбор. Школа предлагает лицеистам дополнить свое расписание, добавив новые предметы в начале второго класса, на первом году учебы в лицее. Одним из этих предметов может быть третий язык, и за это я крайне признательна народному просвещению: я смогла дать волю новой страсти и начать изучение русского языка.

Вначале решила делать ставку на английский язык, который пригодиться мне в профессиональной жизни, продолжая учить русский ради собственного удовольствия. Ирония судьбы!

Четыре года я посещала курсы на двух факультетах, и внезапно появилась возможность получить стипендию, поехать в Россию, жить в России после получения университетского диплома. Желающих было много, избранных мало, но мне посчастливилось.

Вот как я оказалась в поезде Париж — Москва с шестимесячной визой в Ленинград, в СССР, в загадочную страну, в страну мечты, которую французы знали плохо и в которую трудно было поехать.

Ощущение дальности романтизировало железнодорожное путешествие: границы, проверки документов разными таможенниками, долгие остановки без возможности выйти, утомительная замена колес в Бресте, медленный ход поезда, две бессонные ночи...

Сегодня, наверно, никто так не ездит в Россию, самолет быстрее, удобнее и не дороже. Тогда это была настоящая авантюра.

В Москве нас привезли в гостиницу, где мы должны были переночевать, чтобы на следующий день распределиться. Одних назначили в Воронеж или в Ленинград, других — которые составляли большинство — оставляли в столице. Через четыре долгих дня после отъезда чемоданы мои стояли в общежитии на берегу Невы.

Не буду рассказывать о своей шестимесячной стажировке в России. У французов была далеко нелестная репутация: они не подчиняются правилам для стажеров, слишком общительны, ведут свободный образ жизни, результат которого нередко: брак! В этом я не отличалась большой оригинальностью. И через шесть месяцев, к большому удивлению родных и друзей, я вернулась во Францию с мужем.

Замужество   означало   ответственность, надо было работать. Я сразу нашла работу.

За такой короткий срок все перевернулось!  Вся моя жизнь стала связана с Россией. Это произошло и неожиданно, и как будто все так должно было быть. Складывались  кусочки   головоломки — «puzzle»,   составленной   случайностью.

Все части соединились,  и  все  русское стало центром  моего существования  —русский круг друзей, работа, любовь...

Я полюбила преподавательскую работу. Отчасти потому, что никто не учит русский язык «просто так». Должна быть какая-то важная и интересная причина, большой интерес. Никто из моих учеников не относится равнодушно к русской культуре, к русскому языку, что придает работе особенный аромат.

Для французов, конечно, это довольно трудный язык, английский ближе — тем более, что постоянно его можно слышать в кино, по телевизору; испанский или итальянский очень похожи на французский, все эти страны — соседи. Россия же намного дальше, и многим русский язык кажется закодированным — буквы, кириллица, склонения...

А выбрать язык ради постижения его сложности мало кто решится, программы уже достаточно нагружены, все знают, что нужно бороться, чтобы найти себе место в обществе, и самое главное — сдать экзамен на бакалавра (аттестат зрелости), который открывает путь к высшему образованию. Честолюбивые подростки стараются сдать его с отличием. Большинство же хочет просто окончить школу лет в 18.

Охарактеризовать особенности французского просвещения можно так: чем позже специализируется подросток, тем лучше. Ранняя специализация — значит ранний конец учебы, ранняя угроза безработицы. Поэтому родители стараются, чтобы их дети брались дополнительно изучать латинский или древнегреческий языки — для наиболее полного образования, даже если сокращается и без того скудное свободное время.

В колледже уроки занимают часов 30, четыре дня с половиной (традиционно нет занятий в среду после 12, также как и в субботу), все зависит от факультативных уроков. Их посещение становится обязательным только, когда они включены в расписание. Учащиеся проводят в лицее не меньше 40 часов, каждый урок продолжается 55 минут, в среднем каждому предмету посвящается три урока в неделю. Единственный свободный день — воскресенье, но приходится делать немало домашних заданий.

Тот, кто благополучно достиг второго класса, должен сделать выбор: какой «бак» сдавать: с математическим научным уклоном, экономическим или литературным. Первый вариант открывает «королевский путь», если еще сдать экзамен с отличием, тогда все дозволено, можно поступить в самые престижные высшие учебные заведения и составить элиту. Многогранный человек успевает по всем предметам... И нередко это студенты, изучающие русский язык.

Ани Тесье